Мир-системный анализ исследует социальную эволюцию систем обществ, а не отдельных социумов, в отличие от предшествующих социологических подходов, в рамках которых теории социальной эволюции рассматривали развитие прежде всего отдельных обществ, а не их систем. В этом мир-системный подход схож с цивилизационным, но идёт несколько дальше, исследуя не только эволюцию социальных систем, охватывающих одну цивилизацию, но и такие системы, которые охватывают более одной цивилизации или даже все цивилизации мира. Этот подход был разработан в 1970-е годы А. Г. Франком , И. Валлерстайном , С. Амином , Дж. Арриги и Т. дус Сантусом . В России школа представлена А. И. Фурсовым и А. В. Коротаевым .

Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  В качестве важнейшего предшественника мир-системного подхода, заложившего его основы, обычно рассматривается Ф. Бродель . Поэтому не случайно, что ведущий центр мир-системного анализа (в г. Бингхэмптон, при Университете штата Нью-Йорк) носит имя Фернана Броделя.

  Бродель писал о взаимосвязывающей все общества «мир-экономике». У неё имеется свой центр (со своим «сверхгородом»; в XIV веке им была Венеция , позднее центр переместился во Фландрию и Англию , а оттуда в ХХ столетии - в Нью-Йорк), второстепенные, но развитые общества и окраинная периферия. При этом торговые коммуникации связывают разные регионы и культуры в единое макроэкономическое пространство.

  Подход Иммануила Валлерстайна

  Наиболее распространённая версия мир-системного анализа разработана И. Валлерстайном . Согласно Валлерстайну, современная мир-система зародилась в т. н. «длинном 16-м веке» (приблизительно 1450-1650 годы) и постепенно охватила собой весь мир. До этого времени в мире одновременно сосуществовало множество «исторических систем». Эти «исторические системы» Валлерстайн подразделяет на два типа: минисистемы и мир-системы (мир-экономики и мир-империи).

  • Минисистемы (англ. mini-systems ) были характерны для первобытных обществ . Они основаны на отношениях взаимообмена.
  • Мир-системы (англ. world-system ) характерны для сложных аграрных обществ .
    • Мир-экономики (англ. world-economies ) представляют собой системы обществ, объединённых тесными экономическими связями, выступающие в качестве определённых эволюционирующих единиц, но не объединённые в единое политическое образование. C XVI в. феодальная Европа трансформируется в капиталистический мир-экономику. Весь современный мир представляет собой один единственный мир-систему - капиталистическую мировую экономику. Капиталистическая мир-система состоит из ядра (наиболее высокоразвитые страны Запада), полупериферии (в ХХ веке - социалистические страны) и периферии (Третий мир). История ядра - история борьбы за гегемонию.
    • Мир-империи (англ. world-empire ) характеризуются взиманием налогов (дани) с провинций и захваченных колоний.

  Согласно Валлерстайну, все докапиталистические мир-экономики рано или поздно превращались в мир-империи через их политическое объединение под властью одного государства. Единственное исключение из этого правила - это средневековая европейская мир-экономика, которая превратились не в мир-империю, а в современную капиталистическую мир-систему.

  Относительно будущего Валлерстайн отрицал теорию модернизации, согласно которой возможно построить ядро без периферии.

  Подход Андре Гундер Франка

  От этого заметно отличается вариант мир-системного анализа, развитый А. Гундер Франком . Франк обращает внимание на то, что утверждения о возможности одновременного существования в мире десятков и сотен «мир-систем» во многом обессмысливают само понятие Мир-Системы. Согласно Франку, речь должна идти лишь об одной Мир-Системе, которая возникла не менее 5000 лет тому назад, а затем через многочисленные циклы экспансии и консолидации охватила собой весь мир (А. В. Коротаев идёт ещё дальше и датирует время возникновения Мир-Системы девятым тысячелетием до н. э. ). В ходе эволюции Мир-Системы её центр неоднократно перемещался. Вплоть до его перемещения в XIX веке сначала в Европу, а затем в Северную Америку этот центр многие века находился в Китае . В связи с этим наблюдающийся в последнее время подъём Китая Франк интерпретировал как начало возвращения центра Мир-Системы в его «естественное» место после кратковременной европейско-североамериканской «интерлюдии».

  Краткий обзор основных событий эволюции Афроевразийской мир-системы

  Об объединении обществ можно говорить, тогда когда началась аграрная революция . В течение X-VIII тыс. до нашей эры на Ближнем Востоке распространяется скотоводство и земледелие , при таких изменениях обществ и поселений их уровень развития меняется. Начинают налаживаться культурные, информационные и торговые связи. В IV-III тыс. до нашей эры на Ближнем Востоке начинает возникать множество городов. Начинает появляться письменность, осуществляется переход к интеграционному земледелию и новой технологии обработки почвы. На этой основе зарождаются первые государства и цивилизации. Данный участок времени достаточно синхронно начинают практически повсеместно внедряться новые технологии: плуг , упряжь , колесо , гончарный круг . Когда появилась медь и бронза , эти материалы позволили расширить военные возможности, начинается борьба за первенство. Политическая карты часто меняется из-за постоянных нашествий кочевников. В III тыс. до нашей эры возникают и развиваются новые центры цивилизации. Немного позже II тыс. до н. э., на Дальнем Востоке появляется новый мир-системный центр.

  В I тыс. до нашей эры и в начале I тыс. нашей эры, из-за изменений климата и в результате технических инноваций, таких как седло , стремя и пр. создается новый тип кочевых обществ, которые могут передвигаться на лошадях на большие расстояния и быстро превращаются в мобильную армию. В итоге большой массив евразийских степей стал кочевой периферией мир-системы.

  В I века нашей эры из-за различных переселений и различных военных вторжений народов варварской периферии культурная и этническая картина в мир-системе сильно поменялась.

  Наиболее важными мир-системными событиями стали крестовые походы , которые позволили открыть канал торговли пряностями из Индии в Европу. Создание большой по размерам Монгольской империи в XIII в. дало определённый приток инноваций в Европу и образовало самый большой по масштабам и эффективности торговый путь из Китая в Европу. Ещё одним важным событием было включение Южной Индии в более тесные взаимоотношения в другими частями мир-системы за счет установления там власти мусульман и частичной исламизации населения.

  В XV в. Появляется новая политическая военная сила - Османская империя , которая сменила в регионе власть египетских мамлюков. Турки же закрыли левантийскую торговлю пряностями и тем самым ускорили поиск морского пути в Индию. Нужно так же отметить африканское направление расширения мир-системы. Египет (Северо-восточная Африка) был одним из важнейших регионов цивилизации, земледелия, периодами - одним из важных центров мир-системы. В результате усилий Северо-восточной Африки, Рима и Карфагена мир-система стала продвигаться постепенно на юг и запад Африки. Так же не следует забывать про миграцию и диффузию инноваций. В результате открытия морского пути в Индию вокруг Африки практически весь континент оказался связан с европейской экономикой. Но некоторые районы, которые находились внутри были включены в глобальные связи только в конце XIX в. или даже в ХХ в., то есть они инкорпорировались уже в Мир-Систему.

  Критика

  Мир-системный подход подвергался критике за отрицание стадиальности мировой истории и за неубедительность его экстраполяции за пределы современного капитализма.

  Литература

  • Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв. / Пер. с фр. Л. Е. Куббеля; вступ. ст. и ред. Ю. Н. Афанасьева . 2-е изд. М.: Весь мир, 2006. ISBN 5-7777-0358-5
  • Валлерстайн И.

  В статье рассматриваются основные принципы и эвристический потенциал мир-системного анализа. Описано соотношение категорий «формация» и «мир-система». Затронута проблема определения понятий «революция» и «социализм». Автором предпринята попытка применения мир-системного анализа к всемирной истории.

  Ключевые слова: марксизм, мир-системный анализ, диалектика, общественно-экономическая формация, мир-система, мир-экономика, капитализм, социальная революция, социализм.

  На всем пространстве современной социально-философской микроскопии марксизм, несмотря на его регулярные похороны, остается единственной методологией и теорией, которая позволяет раскрыть сущность происходящих в мире процессов. Реактуализация марксистского наследия, и с этим согласятся многие, представляется А. В. Бузгалину и А. И. Колганову важнейшей задачей в области современной методологии .

  Мэтр современной социальной теории, автор мир-системного анализа И. Валлерстайн прямо называет себя марксистом, а мир-системный анализ является сегодня одним из самых популярных методов исследования капитализма. На наш взгляд, в рамках мир-системного подхода можно представить и общую концепцию всемирной истории, для этого лишь необходимо преодолеть ряд затруднений.

  Традиционный марксизм, как известно, апеллирует к формационной схеме всемирной истории. Это положение выводит нас на проблему взаимодополнения категорий «формация» и «мир-система».

  Общественно-экономическая формация не является ни отдельным обществом (социором), ни обществом вообще, она - то общее, что присуще всем социально-историческим организмам, обладающим данной социально-исторической структурой . Еще одним свойством формации выступает ее глобальный масштаб, то есть всемирность .

  В качестве примера формационного подхода возьмем схему, построенную А. В. Готногой, использующим диалектико-материалистический метод. В истории человечества здесь выявлены следующие последовательные исторические стадии развития: доклассовое общество, азиатский способ производства и капитализм. Рабовладение и феодализм рассматриваются как локально-исторические стадии, случайные по отношению к закономерному ходу всемирно-исторического развития. Исторической же необходимостью является социализм .

  Мир-системный анализ делает единицей исследования историческую систему. Главной определяющей характеристикой капиталистической мир-системы признается существующее внутри нее разделение труда . Мир-система же является, наряду с мини-системами, одной из форм существования «исторических систем». Они имеют три определяющие характеристики. Они относительно автономны, имеют временные границы и обладают границами пространственными . История, таким образом, предстает в виде роста и распада исторических систем . В досельскохозяйственную эру, по мнению И. Валлерстайна, было множество мини-систем, малых в пространстве и относительно кратких во времени, высоко однородных с точки зрения культурной и управляющей структур. В период между 8000 г. до н. э. и 1500 г. н. э. на планете существовали одновременно мини-системы, мир-империи и мир-экономики. Хотя мир-империя была сильной формой этого времени, около 1500 г. капиталистической мир-экономике удалось выжить, окрепнуть и позже подчинить себе все остальные исторические системы, став единственной и глобальной.

  Однако сам основоположник подхода ввиду методологических слабостей , главная из которых кроется в отказе от диалектического метода , похоже, не видит логики в истории, и переход от одной исторической системы к другой для него является загадкой. Поскольку нам почти не известно, как работают мини-системы, говорит И. Валлерстайн, то нам и не по плечу раскрыть переход к другим формам . Изменение около 1500 г. соотношения сил между мир-империями и мир-экономикой в пользу последней для И. Валлерстайна тоже представляется загадочным и не имеющим до сих пор удовлетворительного объяснения . Неудивителен в этой ситуации переход И. Валлерстайна на язык синергетики в отношении трансформации от капитализма к другой исторической системе . Так, например, автор считает, что ко всем системам - от физико-химических и биологических до социальных - может быть применима общая схема . Об утрате познаваемости истории при утрате или смазывании диалектического метода предупреждал еще Г. Лукач . Позже Э. В. Ильенков сетовал: «Нередко приходится слышать, что категории диалектики устарели, что их нужно радикально переработать, привести в согласие с новейшими достижениями науки. А на поверку сплошь и рядом оказывается, что устарели не определения категорий, а то поверхностное представление о них, из которых в данном случае исходят» . Сегодня забвение диалектики часто вообще не сопровождается аргументами. И. А. Гобозов не без оснований видит причины этого в революционности самой диалектики, в ее требовании изменения существующих общественных порядков .

  Таким образом, на первый взгляд мир-системный подход лишает историю логики и возможности прогнозирования. Однако при описанной ограниченности подхода, на наш взгляд, мир-система может служить важной категорией для исследования конкретных социоисторических организмов внутри формации, а значит, и самой формации. Хотя историческая система задается формацией и определяется ею, она, возможно, дает дополнительный ключ к пониманию формационного подхода и всемирно-исторического процесса вообще. Разберем это утверждение более подробно.

  Самый продолжительный период существования человечества во времени - доклассовое общество - это эпоха господства мини-систем, которые складывались и разрушались, не обладая сложной политической или экономической структурами, присущими позднейшим обществам.

  Далее экономическая необходимость перехода к ирригационному земледелию вследствие усыхания окрестных степей приводит к появлению первых государств в долинах Нила, Тигра и Евфрата. В III-II тыс. до н. э. возникает целый комплекс государств, и азиатский способ производства становится всемирно-исторической стадией . Характерным признаком этого способа производства является общеклассовая, но не принадлежавшая кому-то отдельно, то есть государственная, собственность . Конкретно это выразилось в появлении мир-империй, которые были в первую очередь сложными политическими структурами, что и позволило им решать экономические задачи. Сам способ производства, когда государство руководило общественными работами, требовал сильной политической составляющей. Ю. И. Семенов считает характерным для восточных обществ циклический характер их развития, поскольку главный ресурс развития этих обществ - постоянное увеличение рабочего времени - был весьма ограниченным. Они возникали, расцветали, а затем приходили в упадок . А это чистейшая логика мир-империи. И. Валлерстайн писал: «Мир-империи всегда имели изначально присущие им определенные пространственно-времен-ные пределы роста, выход за рамки которых приводил к точке, в которой дезинтеграционные процессы охватывали центральную власть, после чего мир-империи сжимались» .

  Также мы должны твердо уяснить, что мир-система не обязательно «мировая система» . Мир-империя вовсе не может ею стать, это не мировая империя, а историческая система, развитие которой осуществляется в большей степени под влиянием внутренних факторов, то есть она относительно автономна. Не случайно И. Валлерстайн принципиально настаивает на дефисе . Мир-империя характеризуется общей и сильной политико-административной системой, а по своей экономической форме является перераспределительной .

  Связи между мир-системами хотя и существовали, но играли меньшую роль, чем впоследствии . Одна часть мини-систем была включена в мир-империи, другие оставались самостоятельными, но передовой формой исторического развития были мир-империи. Они же, на наш взгляд, были и единственной формой мир-систем, вплоть до появления капиталистической мир-экономики в «долгом шестнадцатом столетии». Можно найти примеры международной торговли и торговых союзов, но И. Валлерстайн, в отличие от А. Г. Франка, сам подчеркивает, что международная торговля - это еще не мир-экономика. Хотя Ф. Бродель считает, что миры-экономики существовали с очень давних времен , можно, пожалуй, возразить, что общества, образующие «экономически единое целое» , были таковыми в этот период скорее благодаря единой политической структуре. Невольно напрашивается вывод о том, что капиталистическая мир-экономика и есть первая мир-экономика, рожденная благодаря неравномерному развитию существующих до того мир-систем и их взаимодействию между собой.

  Мир-экономика - это обширная неравномерная система из включающих производство структур, рассеченных многочисленными политическими структурами. Накопленная прибыль здесь распределяется неравно в пользу тех, кто в состоянии достичь различных видов монополий в рыночных сетях и разделении труда. Мир-экономика надстраивается над политическими структурами и даже более того - изменяет их в соответствии со своими потребностями. Капиталистический способ производства немыслим иначе как мир-система, это его осуществленная форма. Капиталистическая мир-экономика, следуя своей внутренней логике, начала свое пространственное расширение, поглотив к концу XIX в. все другие исторические системы. Причем в отличие от мир-империй процесс расширения не имел внутренне заданных ограничений. Наоборот, для поддержания нормы прибыли мир-экономика постоянно требует своего расширения и вовлечения в свою орбиту других систем . С наступлением, однако, «конца географии» капитализм нуждается в постоянной организации локальных войн, зон бедствия и очагов терроризма для поддержания нормы прибыли на необходимом уровне . Сказанное означает, что капитализм не вечен, рано или поздно он должен смениться иным типом жизнеустройства, то есть социализмом .

  Подведем промежуточные итоги. Каждому способу производства как всемирно-исторической стадии соответствует определенный тип исторической системы. Доклассовое общество - это время мини-систем. Азиатский способ производства нашел выражение в мир-империях. А капитализм невозможен без мир-экономики, имеющей ядро, периферию и полупериферию. При этом формация является универсальной глобальной структурой и задает основные характеристики исторической системе, представляющей эту формацию и дающей ключ к ее пониманию на локальном уровне.

  Это утверждение позволяет нам разделить мнение об азиатском способе производства как более высокой всемирно-исторической стадии, нежели рабовладение и феодализм, и признать последние локально-историческими стадиями . В действительности в античном и феодальном обществах нет оригинального типа исторических систем, а потому они являются случайными по отношению к закономерному ходу всемирно-исторического развития. Если следовать данной логике, на первый взгляд может показаться, что, например, Римская империя была древнеполитарным обществом. Это было бы поспешным выводом для читателя, поскольку, хотя Римская империя и рассматривается как один из классических случаев мир-империй, она, конечно, не была древнеполитарным обществом. Дело здесь в том, что каждая последующая эпоха заимствует достижения эпохи предыдущей. Прогрессивность в этом случае определяется способностью породить новый тип исторических систем, который на данных стадиях не обнаруживается.

  Итак, внеся блестящий вклад в объяснение структуры, логики, динамики и противоречий капитализма, неизбежно ведущих его к кризису, мир-системный анализ останавливается перед проблемой социалистической альтернативы. Убедительная концепция всемирной истории должна обладать возможностью прогнозирования. Чтобы осуществить это в рамках мир-системного анализа, необходимо, на наш взгляд, преодолеть терминологическую неясность. И. Валлерстайн описывает два типа исторических систем: мир-империи и мир-экономики. «Мир» в обоих случаях означает систему, но понятия «империя» и «экономика» лежат в разных плоскостях. Империей принято называть форму правления, а экономикой - одну из сфер общественной жизни. Поскольку мир-империя является таковой в первую очередь благодаря политической структуре, уместнее называть этот тип исторических систем мир-политикой. Такая терминологическая замена исключает путаницу и возможность смутить читателя, позволяет определить альтернативную историческую систему как мир-социум. Мир-социум - историческая система, развивающаяся на подлинно человеческих основаниях и включающая в себя все общество, во всем многообразии форм его жизнедеятельности, а политика и экономика наряду с другими сферами общества должны гармонично сочетаться в системном единстве. Как показано ранее, наступление мир-социума (социализма) - это историческая необходимость и единственный шанс человечества на достойное будущее. Но необходимость перехода к социалистическому общественному устройству еще не означает ее неизбежности. У человечества есть выбор: либо погибнуть в результате углубления и обострения порожденных капитализмом противоречий, либо обуздать социальную стихию, совершив социалистическую революцию.

  Революционным принято называть тип изменения при переходе от одной стадии общественного развития к другой . Или, другими словами, «имеющий характер катаклизма скачок» от одного способа производства к другому как альтернативу реформам . Процесс революционных изменений переживают производительные силы (производственная революция), экономический строй (экономическая революция), социально-классовая и юридическая надстройка (социально-политическая революция), идеологические учреждения и формы общественного сознания .

  Ввиду комплексности этого переворота и его промежуточности между двумя - низшей и высшей - формациями A. M. Селезнев предлагает обозначать его термином «общественно-экономическая революция» . Таковыми являются: антирабовладельческая, антифеодальная (капиталистическая) и антикапиталистическая (коммунистическая) революции. Переход к рабовладельческому от первобытно-общинного строя, как и становление последнего, уместнее называть термином «скачок» . Не отвлекаясь здесь на саму схему всемирной истории, отстаиваемую A. M. Селезневым, резюмируем, что революция - это межформационная стадия во всемирно-историческом процессе, представляющая период сосуществования по крайней мере двух укладов, которые в ходе ее меняются местами, и господствующий уклад старой формации становится подчиненным господствующему в новой и бывшему подчиненным в старой . Также автор осуждает отождествление общественно-экономической революции и социально-политической .

  Ю. Н. Назаров выделяет в социальной революции политический и экономический этапы. Политическая революция является необходимым условием коренного изменения отношений собственности, то есть экономической революции - заключительного этапа переворота в способе производства, представляющего собой качественное преобразование всей системы общественного производства и управления на базе новых отношений собственности . Принимая трактовку политической революции как переворота, изменяющего тип власти (форму правления) и не затрагивающего экономических основ общества, распространенную в западной социальной науке , автор лишает понятие революции тотальности, разделяя общество на различные сферы абсолютно, а не условно.

  Г. А. Завалько называет общим недостатком многих исследователей «социологии революции» неясность соотношения революции и эволюции: либо полный разрыв, либо полное слияние . Сам он выделяет два типа революций :

  Революция-замещение (например, буржуазная революция);

  Революция-возникновение (социалистическая революция).

  В первом случае власть берет уже сформировавшийся в недрах старого общества класс. Во втором - класс, возникающий в ходе самой революции . Очевидно, что такое разделение не вносит ясности, и мы то и дело будем обнаруживать черты одного типа в другом.

  Б. Капустин заявляет целью своего эссе «О предмете и употреблениях понятия революция» способствовать прояснению предмета понятия «революция» . Далее автор уточняет, что под прояснением он не имеет в виду достижение такого определения, которое - вследствие его логического и концептуального совершенства - «окончательно» бы устранило разночтения «революции» . Б. Капустин предлагает остаться с понятиями (во множественном числе) революций как продуктов теорий конкретных событий, находящихся в компетенции исторической политической социологии, а отнюдь не спекулятивной «метаисторической» теории того или иного вида . По словам автора выходит, что он решил прояснить непроясняемое, определить неопределяемое. В целесообразности своей работы в таком случае автор, видимо, не сомневается. Невозможность окончательного определения «революции» обусловлена в первую очередь тем, что ее бытие в качестве аналитического инструмента никак не может быть полностью изолировано от ее же бытия в качестве продукта и орудия культурного воображения и политико-идеологического тропа - хотя бы вследствие того, что любой мыслитель всегда неким образом позиционирован в конкретном культурном и политическом контексте и зависим от него, считает Б. Капустин . Если продолжить эту логику, необходимо вообще прекратить любые исследования общества и сама работа Б. Капустина имеет ценности не больше тысяч других. Достоинство ученого не в претензии на конечную истину, а в открытом признании своей позиции, ее защите. Отличить идеолога или писателя от ученого всегда можно, опираясь на аппарат самой науки.

  Для И. Валлерстайна проблема выглядит не менее сложно. Революция в традиции марксизма партий и особенно в традиции большевиков стала все более и более символизировать насильственное свержение буржуазного правительства пролетариатом, или уж, по крайней мере, свержение реакционного правительства прогрессивными народными силами . Валлерстайн ставит ряд противоречий и вопросов, предполагающих неоднозначные ответы .

  Что важнее: промышленная революция или Французская?

  Составляет ли революцию стихийное восстание либо дезинтеграция существующей властной структуры, или же революция - это только если таковое восстание затем направляется в определенное русло революционной партией?

  Когда началась Французская революция - со взятием Бастилии или с фактическим приходом к власти якобинцев?

  Русская (Октябрьская) революция началась со штурма Зимнего дворца или с началом революционных движений?

  Заканчивается ли революция с захватом государственных органов? Ведь позднее стали считать, что революционный процесс на этом не прекращается.

  Стоит ли алжирская революция в одной категории с вьетнамской или они совершенно различны?

  На Кубе революция до захвата власти была немарксистской и даже не социалистической, а после - марксистской и социалистической. В Зимбабве пройденный риторический путь был обратным.

  Мексиканская революция сегодня уже не кажется такой революционной.

  Как быть сегодня с Китайской революцией?

  Русские революционеры являются теперь историческим воспоминанием, не особо почитаемым в современной России.

  Несмотря на 150-200 лет революционной истории, весь мир сегодня говорит на языке «рынка».

  Многочисленные народные выступления по всему миру в 1968 г. И. Валлерстайн называет «Всемирной революцией» . Складывается впечатление, будто И. Валлерстайн сближается с постмодернистами. Неудивительно, что автор считает революцию нежизнеспособной сегодня концепцией . Так и не определив, что такое революция, И. Валлерстайн далее призывает к участию в определении ее стратегии .

  Такая путаница в определениях революции дезориентирует исследователя, по-прежнему неясным остается понятие социалистической революции.

  Возможно, все встанет на свои места, если мы признаем, что грядущая социалистическая революция - единственно возможная. Раскроем утверждение. Поскольку революция - это действительно комплексный переворот всех сфер общественной жизни, то процесс трансформации социально-политических структур в рамках государственных границ в результате внутриполитической или даже международной борьбы не может считаться революцией. Хотя, несомненно, в ряде государств такие трансформации принесли плоды, имеющие общеисторическое значение. К тому же история доказала, в очередной раз подтвердив тезис К. Маркса, что в рамках отдельно взятой страны прогрессивная всемирно-историческая формация сложиться не может.

  Уместно вспомнить утверждение Л. Д. Троцкого: «Завершение социалистической революции в национальных рамках немыслимо... Социалистическая революция становится перманентной в новом, более широком смысле слова: она не получает своего завершения до окончательного торжества на всей нашей планете... поскольку капитализм создал мировой рынок, мировое разделение труда и мировые производительные силы, постольку он подготовил мировое хозяйство в целом для социалистического переустройства» . Хотя в следующем предложении Л. Д. Троцкий называет революцию процессом, в целом из текста следует, что и он понимает революцию как этап в развитии общества, переход от капитализма к социализму.

  Далее. Переход от одной антагонистической всемирно-исторической стадии (формации) к другой также не является революцией. И дело здесь даже не в том, что в этих переходах трудно определить пространственные и временные границы. Как раз их отсутствие, по-видимому, есть свойство подлинной революции, поскольку она должна быть всемирной (либо ее не будет вовсе), и является постоянным движением вперед, поскольку социализм - это не утопия, не застывшая форма «идеального, хорошего общества будущего», а общество развивающееся, идущее по пути освобождения человека, развития его способностей и реализации творческих возможностей.

  Здесь уместно вспомнить еще один важный тезис, известный из творческого марксистского наследия: первым шагом человека к революции является осознание отчуждения как личной и социальной проблемы, осознание себя как функции, марионетки внешних, чуждых Человеку общественных сил . Революция не просто смена полюсов власти, а сложный, освобождающий человека процесс. Дежурное обвинение в адрес марксизма состоит в том, что он отдает человека во власть безличных социальных сил, игнорируя тем самым человеческую личность, волю и мораль. Но это обвинение основано на карикатурном образе марксистской парадигмы. С точки зрения классического марксизма человек - наделенное сознанием и волей существо, субъект, а не объект истории. Протест против капитализма возникает тогда, когда трудящийся осознает себя личностью, подавляемой внешними, чуждыми человеку общественными силами.

  Признавая наличие и важность переходных межформационных стадий в рамках классового общества, отметим, что характер общества после таких изменений остается классовым, то есть в самом общем виде не меняется.

  Таким образом, революцией, на наш взгляд, следует считать процесс, которым закончится, говоря словами самого К. Маркса, «предыстория» человеческого (классового) общества и начнется его (бесклассового общества) «история». Когда человечество сделает шаг из «царства необходимости» в «царство свободы». С этой позиции нам кажется убедительным мнение, что переход от доклассового (первобытно-общинного) общества к классовому революцией также не является. Общепризнано считать революцию процессом, в соответствии с вышесказанным получается, что революция - это процесс воплощения социалистических преобразований, которые также не ограничены и не могут выродиться в застывшую форму общества. Это положение избавляет нас от необходимости разделять эти два процесса, искать, где заканчивается один и начинается другой. Эти два процесса не просто сливаются в один поток в нашей голове, они немыслимы по раздельности. Революция есть социализм, социализм есть революция.

  Но каким образом совершится революция - переход от одной исторической системы к другой? Принципиально важным здесь выглядит замечание Ю. И. Семенова, что никогда не было и не могло быть социоисторических организмов, которые прошли бы все стадии исторического развития. Общественно-исторические формации всегда были прежде всего стадиями развития человеческого общества в целом . Каждому отдельному обществу не обязательно, да и невозможно пройти все стадии исторического развития. Когда передовая часть человечества достигла капитализма, то для всех без исключения те стадии развития, которые они сами не проходили, оказались уже пройденными . Впрочем, сам К. Маркс был против превращения его очерка возникновения капитализма в Западной Европе в теорию о всеобщем пути, по которому обязаны пройти все народы . Описанная Ю. И. Семеновым ситуация была возможна потому, что прежние исторические системы не были мировыми и новые исторические системы формировались на периферии старых, перенимая их достижения . Но капиталистическая мир-экономика включила в себя весь мир . Этот факт еще раз подтверждает, что переход к мир-социуму может произойти только в глобальном масштабе. Капитализм, охватив весь мир, не оставил географической периферии для формирования новой исторической системы, но сделал возможным ее рождение в своих недрах благодаря развитию производительных сил.

  Мир-экономика разделила весь мир на две глобальные категории: эксплуататоров (центр) и эксплуатируемых (периферию). Ю. И. Семенов называет этот конфликт интересов глобальной классовой войной . На этом основании ученый приходит к выводу, что, покончив с эксплуатацией со стороны запада, периферия тем самым перестанет быть периферией и станет центром, а для стран Запада единственным выходом будет ликвидация капитализма . На это можно возразить, что, избавившись от внешнего эксплуататора страны, периферии сами станут им по отношению к своей внутренней периферии. Запад тоже непременно воспроизведет у себя структуру мир-экономики в меньшем масштабе и обрушит всю мощь эксплуатации на «внутренний Третий Мир», феномен которого уже сегодня становится все серьезнее . Но даже такой сценарий кажется маловероятным, так как Запад лишь усиливает свое военное присутствие на периферии с целью не потерять экономических выгод. История и современность доказали, что почуявший угрозу для «невидимой руки рынка» капитал тут же обернется вполне «видимым кулаком» и не остановится перед вооруженными конфликтами любого уровня. Здесь уместно вспомнить, что первые попытки перехода к новой исторической системе возникали как раз на периферии капитализма и столкнулись с непреодолимыми трудностями . Однако теоретический потенциал марксизма огромен благодаря богатству своего инструментария. В данном случае мы имеем в виду «закон периферийного развития», сформулированный Г. А. Багатурией: новая система возникает на периферии существующей, старой системы . И все же перейти к социализму у периферийных обществ не получилось. Неужели закон не действует или действует не всегда? Действует, закон - он потому и закон, что действует всегда. Просто периферию мы можем обнаружить не только в географии мир-системы, что было бы для нас привычно. Уже выявлена неспособность географической периферии преодолеть капитализм своими силами. Значит, периферию, на которой формируется мир-социум, нужно искать в укладах и формах, имеющих подчиненное положение в мир-эконо-мике. Для этого нужно преодолеть привычное для многих мнение, будто мир-системный анализ останавливается на пространственной структуре капитализма. Но неприменяемое не значит неприменимое. Не стоит забывать, что важнейшим понятием этого подхода выступает понятие системы. Системой же может считаться то образование, в котором есть единый управляющий центр и зависимая от него периферия . Эту схему, на наш взгляд, можно применить и к классовой структуре мир-системы. Обращение к истории покажет нам, что революции рабов не было, а буржуазия не имела отношения к феодальному способу производства . Эти классы были на периферии по отношению к центральному классовому конфликту прежних систем. Сегодня движущую силу системных преобразований А. Негри и М. Хардт видят в сфере нематериального труда, значение которого все более возрастает . Эта сфера пока находится в подчиненном положении по сравнению с господствующей сферой материального труда, как периферия, зависящая от ядра.

  Таким образом, субъектом революции должен стать пролетариат, занятый в сфере нематериального производства . Напомним лишь, что М. Хардт и А. Негри называют этот субъект борьбы против глобального капитала Множеством и подчеркивают, что оно формируется в недрах глобального капитализма и указывает путь к отходу от него, формируя иное общество самостоятельно

  Многообразие существующих сегодня в международно-политической науке теорий и взглядов в конечном счете может быть сведено к трем парадигмам:

  · реалистской (включающей в себя классический реализм и неореализм),

  · либеральной (традиционный идеализм и неолиберализм),

  · неомарксистской Бажанов Е. Куда идет человечество?: О тенденциях международных отношений в XXI веке / Е. Бажанов, Н. Бажанова // Обозреватель - Observer. - 2009. - № 6. - C. 10..

  Каждая из указанных парадигм исходит из своего понимания природы и характера международных отношений. Эти парадигмы, естественно, не исчерпывают содержания теории международных отношений. Последние два десятилетия отмечены интенсивным развитием в ее рамках таких направлений как транснационализм и институционализм, конструктивизм и постмодернизм, все более самостоятельное значение приобретают международная политическая экономия и социология международных отношений; различия, и нередко довольно существенные, имеются и в рамках самих указанных парадигм. В то же время наиболее распространенными и на сегодняшний день остаются именно указанные парадигмы, а сердцевинной дискуссией по вопросам теории международных отношений, во многом определяющей пути ее развития, остается дискуссия между неореализмом и неолиберализмом. Это дает основания не только рассматривать указанные выше три парадигмы как "базовые" для международно-политической науки, но и анализировать на их основе и само состояние последней Там же. - С. 11..

  В 1950-1960-е гг. в значительной мере под влиянием распространившегося в странах Запада разочарования в опыте "реального социализма" марксизм принимает форму неомарксизма. В основе неомарксизма лежит убеждение в прогрессирующем по мере развития мирового капитализма размежевании интересов богатых и бедных стран "Севера" и "Юга".

  Один из ведущих представителей современной левой общественной мысли - Иммануил Валлерстайн, известный современный американский социолог, макроэкономист и геополитик. Он родился в Нью-Йорке в 1930 г. Закончив Колумбийский университет, на первом этапе своей научной деятельности (1955-1970 гг.) занимался исследованием африканских обществ. С 1976 г. Валлерстайн -- профессор социологии в Университете штата Нью-Йорк и директор Центра изучения экономик, исторических систем и цивилизаций им. Ф. Броделя Мухаев Р.Т. Геополитика. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2007. - С. 249..

  Основной труд И. Валлерстайна -- "Современная мир-система" Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире / Пер с англ. П.М. Кудюкина под общей ред. Б.Ю. Кагарлицкого. - СПб.: Университетская книга, 2001. - 416 с.. Всего вышло три тома этой грандиозной работы, за первый том которой в 1975 г. И. Валлерстайну была присуждена Сорокинская премия Американской социологической ассоциации Завалько Г. Мировой капитализм глазами И. Валлерстайна // Альманах Восток. - 2005. - № 3. - С. 22..

  Его главный вклад в развитие социальных наук заключается в разработке оригинальной теории мировых систем, носящей геополитический характер. С методологической точки зрения свой анализ Валлерстайн начинает с глобальной экономической системы, или, как он ее называет, мир-системы. Следует отметить, что разработанная Валлерстайном мир-системная теория опирается на предложенные французским историком Фернаном Броделем принципы комплексного исторического анализа. Она синтезирует социологический, исторический и экономический подходы к общественной эволюции Впервые термин “мир-экономика” (l"economie-monde) был употреблён Ф. Броделем (Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XVIII веках. Т.1. Структуры повседневности. - М.: Наука, 1986. - С. 42), но целостная концепция мир-системного анализа была разработана не им, а И. Валлерстайном..

  По И. Валлерстайну, мир-система может быть трех типов.

  1. Мир-империя, состоящая из нескольких локальных культур, присоединенных путем завоевания. Например, Древний Египет, Древний Рим, Россия эпохи крепостного права.

  2. Мир-экономика, которую составляют независимые государства-нации. Единственным историческим примером здесь служит Европа от Нового времени до наших дней, которая из континентальной выросла до всемирной капиталистической мир-экономики, включающей существовавшие и существующие социалистические страны.

  3. Мир-социализм, который представляет, по И. Валлерстайну, гипотетическую систему, никогда и нигде не осуществленную Романовский Н.В. Социология и социологи перед лицом глобальных катаклизмов (по поводу полемики М. Арчер и И. Валлерстайна) (PDF) // Социологические исследования. - 1998. - № 4. - С. 56..

  Мир-экономика имеет трехуровневую структуру. В ее центре, или ядре, находятся высокоразвитые государства, доминирующие в экономических отношениях, извлекающие дополнительные прибыли из всемирового разделения труда, определяющие мировую политику (в современном мире -- это высокоразвитые страны). Периферию мир-экономики составляют страны, поставляющие сырье странам ядра и поэтому экономически и политически зависимые от последних. Страны периферии управляются слабыми коррумпированными правительствами (это слаборазвитые страны Азии, Африки, Латинской Америки) Валлерстайн И. Геополитические размежевания в ХХI столетии // Экономические стратегии. - 2006. - № 5-6. - С. 14.. Полупериферийные страны мир-экономики (государства Центральной, Восточной Европы, быстроразвивающиеся страны Юго-Восточной Азии) занимают промежуточное положение между государствами ядра и периферии. Они производят менее технологичную продукцию и зависимы от высоких технологий стран ядра, но используют свои преимущества при торговле со странами периферии Там же. - С. 15..

  Мир-экономика прошла в своем развитии три этапа.

  Первый этап (XV-XVI вв.) -- этап зарождения мир-экономики из феодальной экономо-политической системы (по типологии И. Валлерстайна из мир-империи). На этом этапе в результате географических открытий и колониальной экспансии страны, составляющие ядро системы (Португалия, Испания, Нидерланды, Великобритания), и некоторые другие, завоевавшие колонии, получили доступ к сверхдешевой рабочей силе и природным ресурсам периферийных областей, которые таким образом были присоединены к мир-экономике. Это обеспечило первоначальное накопление капитала и развитие мир-экономики на втором этапе (XVI -- первая треть XVII в.). Но каждой части этой системы присущ свой характер труда. В странах ядра действует свободный рынок труда, а контроль за качеством труда носит экономический характер. Это ведет к постоянному повышению квалификации работников и качества товаров. В полупериферийной зоне контроль за рабочей силой носит неэкономический, принудительный характер, сами работники менее квалифицированы, а труд существует в таких формах, как барщина, издольщина. В периферийных зонах преобладает рабский труд Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. - С. 178..

  На третьем этапе развития мир-экономики возрастает роль политических процессов.

  Во-первых, увеличивается роль государств в регулировании экономики.

  Во-вторых, развивающаяся экономика позволяет укреплять государственные структуры за счет подготовки большого количества чиновников и, в-третьих, формировать постоянные национальные армии, которые, в-четвертых, служат укреплению и внутренней стабильности государств. Укрепление государств и усиление их роли в экономике вызывает рост конкуренции между ними на международной арене, восхождение одних и нисхождение других Там же. - С. 221..

  Современная мир-экономика приобрела всемирный характер, включив в свои границы все континенты, моря и океаны. Как и другие мир-системы, она функционирует циклически на основании сверхдолгих циклов, которые включают войну и борьбу за гегемонию Там же. - С. 224..

  Такова, в кратком изложении, методология И. Валлерстайна. При исследовании проблем капиталистической мир-экономики она весьма плодотворна. Несомненным достижением является изучение горизонтальных связей внутри мира-экономики. Но несомненной проблемой для мир-системного подхода оказалось соотношение мира-экономики и отдельных обществ.

  Существование отдельных обществ (Валлерстайн называет их национальными государствами) считается вторичным, производным от существования социальных систем. По мнению Валлерстайна, не социально-исторические организмы объединяются в системы, а, напротив, системы порождают социально-исторические организмы. Несомненно, этот взгляд связан с тем, что главный предмет исследований Валлерстайна - современность. Именно для современности характерно весьма сильное обратное влияние межгосударственной системы на составляющие её национальные государства; Валлерстайн перенёс эту ситуацию на прошлое, когда подобное влияние было значительно слабее.

  Несмотря на то, что Валлерстайн выделяет разные типы социальных систем и разные способы производства, стадиальная типология у него отсутствует - он не считает, как можно было бы предположить, что человечество развивается от стадии мини-систем к стадии миров-систем. Валлерстайн отрицает понятия "прогресс" и "развитие", видя в истории только изменения, не имеющие никакой направленности Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. - С. 234..

  Включение новых зон в мир-экономику, пишет Валлерстайн в III томе Современного мира-системы, сопровождалось превращением соседних зон во внешние арены. "С точки зрения капиталистического мира-экономики, внешняя арена была зоной, в продукции которой капиталистический мир-экономика нуждался, но которая сопротивлялась (возможно, лишь культурно) ввозу мануфактурной продукции в ответ и достаточно сильно поддерживала свои преимущества политически" Там же. - С. 241.. Когда была включена Индия, Китай обрёл качество внешней арены, когда были включены одни части Османской империи- Балканы, Анатолия, Египет, то другие - "Благодатный полумесяц", Магриб - стали внешними аренами. То же произошло с Центральной Азией после включения России, с западноафриканской саванной - после включения западноафриканского побережья. Но в конце концов сопротивление всех внешних арен было сломлено и они были включены в капиталистическую мир-экономику Там же. - С. 242..

  Деление мира-экономики на ядро и периферию исчезает не в результате включения в ядро новых стран, а вследствие постепенного изживания капитализма. "Слабость капитализма - в воплощении его же целей, в его полной самореализации. По мере того, как его система в целом становится все более товарной, уменьшается его способность к неравному распределению и, следовательно, к накоплению капиталов, так как исчезает различие между центром и периферией. Однако товаризация не означает автоматической гибели капитализма: предоставленные самим себе, господствующие в КМЭ силы постараются затормозить темп развития, и программы национального развития могут в этих условиях стать средством такого спасительного для капитализма торможения" Там же. - С. 245..

  Таким образом, И. Валлерстайн -- сторонник неомарксистского подхода к анализу капиталистической экономики. Для него рынок -- символ рационализма, развитая форма контроля за мерой труда и потребления, не идентифицируемая с капитализмом. Современная мир-экономика, по Валлерстайну, существует благодаря рыночным, а не капиталистическим отношениям. Именно развитые рынки являются теми структурами, которые поддерживают устойчивость глобальной мир-экономики. Валлерстайн приходит к выводам, весьма похожим на выводы К. Маркса, но приходит своим путем. Мы имеем дело здесь не с вариантом марксизма, а с независимым подтверждением правоты некоторых положений К. Маркса, пришедшим со стороны концепции, претендовавшей на то, чтобы заменить марксизм.

  Интервью со специалистом по социальной истории Иммануилом Валлерстайном. Заслуженную известность Валлерстайну принесла его мир-системная теория, в которой он предлагает критическую альтернативу системным реалистическим подходам к международным отношениям. Можно сказать, что в то время как реалисты отталкиваются от системы для анализа и прогнозирования истории, мир-системная теория отталкивается от истории для анализа и прогнозирования системы. В этой всесторонней беседе Валлерстайн, среди прочего, объясняет, почему капитализм себя исчерпал и почему нам нужно преодолеть искусственные разрывы между различными сферами в науке об обществе и между философией и наукой в целом.

  Что, по вашему мнению, является трудной задачей или центральной темой полемики в современной науке о международных отношениях? И каково предлагаемое вами решение такой задачи или ваша позиция в продолжающейся полемике?

  В своем анализе современной мир-системы я утверждаю, что мы переживаем структурный кризис: эта система по сути нежизнеспособна, мир находится в состоянии хаоса, из которого мы не выйдем в ближайшие двадцать - сорок лет. Этот кризис обусловлен нехваткой прибавочной стоимости и соответственно упущением потенциального дохода. Система находится в точке бифуркации: в ситуации, когда из имеющегося кризиса существует два альтернативных выхода, позволяющих создать новую стабильную миросистему.

  Самой важной на данный момент является борьба между двумя гипотетическими альтернативами, одну из которых и должен выбрать мир. Очень трудно обозначить строго два эти направления, но если говорить в целом, одни люди попытаются создать новую мир-систему, воспроизводящую некоторые базовые особенности существующей системы, при этом не будучи капиталистической. Однако она все равно останется системой иерархии и эксплуатации. Другие пойдут в направлении альтернативной системы, относительно демократической и относительно эгалитарной. Мы пока говорим совсем в общем, поскольку структурные элементы такой будущей мир-системы невозможно знать заранее. Но очевидным образом одно из этих решений будет, на мой взгляд, лучшей мир-системой, а другое будет по меньшей мере настолько же плохим или, может быть, даже худшим, чем та мир-система, которую мы имеем на данный момент. Так что это реальная политическая борьба.

  Опять же, совершенно невозможно предсказать, к какой из развязок мы в итоге придем; единственное, в чем мы можем быть уверены, - что существующая сейчас система не выживет и что развязка (outcome) настанет. Мы создадим, как в знаменитом высказывании Ильи Пригожина, порядок из хаоса. Такова моя фундаментальная теоретическая позиция.

  Как вы пришли к нынешним занятиям международными отношениями? Какие люди, книги, события вдохновили вас, как вы пришли к своим идеям?

  Самым важным политическим событием за всю мою жизнь стало то, что я называю мировой революцией 1968 года. По моему мнению, это было фундаментальное преобразующее событие. Я работал в Колумбийском университете, когда шли волнения, но это всего лишь биографическая ремарка к большим событиям политической и культурной жизни.

  Я многажды пытался проанализировать, что именно тогда произошло и каковы были последствия. Я убежден, что 1968 год был важнее 1917-го (русская революция), 1939–1945 (Вторая мировая война) или 1989 года (падение коммунизма в странах Центральной и Восточной Европы и в Советском Союзе) - тех дат, которые обычно называют, когда говорят о ключевых исторических событиях. Эти события просто обладали меньшей преобразовательной силой, чем революция 1968 года.

  Если говорить о людях, которые на меня повлияли, то я бы назвал Карла Маркса, Фернана Броделя, Йозефа Шумпетера, Карла Поланьи, Илью Пригожина и Франца Фанона.

  Какими качествами (склонностями, навыками) нужно обладать студенту для того, чтобы стать специалистом в области международных отношений или просто научиться понимать мир глобально?

  Я думаю, это действительно непростая задача, но в то же время вполне выполнимая. Просто «получить PhD», как, быть может, ответили какие-то другие авторы на вашем сайте, считаю недостаточным.

  Глубокие знания о современной мир-системе, которой по меньшей мере пять сотен лет, - это условие sine qua non; также важно знание стоящих перед современной социальной наукой проблем эпистемологического порядка; кроме того, существенным будет фундаментальное понимание, как последние несколько сотен лет функционировала капиталистическая мир-система именно в качестве системы (в том числе как межгосударственная система).

  Еще один вопрос - возможно, еще более важный - необходимость чтения классических работ. Конечно, все, что говорят классические авторы, следует всегда анализировать заново, поскольку они были ограничены тем миром, в котором жили и мыслили. Но одной из реальных проблем студентов является то, что они не всегда на самом деле читают Адама Смита, Маркса или Фрейда. Вместо этого они читают книги о них. Когда они говорят «Маркс сказал то-то», они на самом деле имеют в виду «такой-то автор сказал, что Маркс сказал то-то». Такие утверждения не только пропущены через лишний фильтр, но и в трех случаях из четырех попросту ошибочны или как минимум искажены. Люди, пересказывающие мнения классических авторов, зачастую вырывают их слова из контекста, либо приводят их слишком скудно, либо попросту неверно толкуют оригинальный текст. Хорошенько постаравшись, можно сделать из Маркса апологета капитализма и марксиста из Смита. Так что важное правило для студентов заключается в том, что любого важного для изучения (interesting to study) автора стоит читать в оригинале.

  Кроме того, существует проблема знания языков. Студентам, в особенности в Соединенных Штатах, следует изучать гораздо больше языков, чем обычно, поскольку переводы этих авторов - слишком известная проблема. Маркса и Вебера, как и большинство других важных в социальной науке фигур, переводили с огромным количеством ошибок. Одна из вещей, которые я постоянно говорю студентам, - это «учите языки», несмотря на существующие на Западе культурные предубеждения. Но если уж вы совсем не хотите или по-настоящему не можете этого сделать, то уж по крайней мере читайте оригинальные тексты в переводе.

  Стал ли мир сейчас более равноправным, чем 500 лет назад?

  Нет. Это утверждают те, кто смотрит на верхние 20% мирового населения по показателю реального дохода. Действительно, у этой части населения дела идут гораздо лучше, чем в предыдущих поколениях. Но если вы вместе со мной посмотрите на разрывы между верхним 1%, следующими за ним 19% и оставшимися 80% на мировом уровне, вы получите другую картину. Поскольку, к примеру, 60% населения Швейцарии относится к верхним 20%, справедливо утверждение о том, что Швейцария - более эгалитарная страна, чем сто лет назад. Но в мировом масштабе картина диаметрально противоположная: разрыв между верхними 20% и нижними 80% очень сильно вырос - и продолжает расти.

  Также справедливо утверждение о том, что между верхним 1% и следующими за ним 19% разрыв в течение некоторого времени сокращался. Но что сделал неолиберализм, причем намеренно, это в том числе восстановил разрыв между 1% и находящимися ниже него 19%. Именно на это сегодня жалуются западные избиратели (а большая часть этих 19% живет на Западе): их реальные доходы снижаются, в то время как верхний 1% становится непристойно богатым.

  Аристотель, кажется, писал, что «закон - это разум без страсти». Если закон - это разум без страсти, то что же такое рынок, который даже не считает закон своей неотъемлемой ценностью?

  Прежде всего, я не согласен с этим утверждением, поскольку закон всегда интерпретируется. Конечно, закон после записи и сакрализации делается как будто неизменным и независимым от обстоятельств. Но всегда присутствует человеческий фактор, в применении закона к конкретным ситуациям. Закон всегда интерпретируется и должен интерпретироваться, и потому он пластичен. И потому спорен.

  Что же касается рынка, то следует различать гипотетический рынок и реальный рынок. Гипотетический рынок действует в соответствии с чисто объективными законами спроса и предложения, которые оказывают влияние на цены и тем самым - на поведение рациональных и эгоистичных индивидов. Но в действительности этот гипотетический рынок никогда не существовал в капиталистической мир-системе. Нет сомнения, этому гипотетическому рынку больше всего противостоят сами капиталисты, поскольку, если бы этот гипотетический рынок реально действовал, они не заработали бы ни пенса. Для капиталистов единственный способ делать серьезные деньги - это иметь квазимонополии. А для того чтобы получить эти квазимонополии, им необходимо разностороннее вмешательство государства; и капиталисты в полной мере сознают это. Следовательно, все разговоры об этом гипотетическом рынке - идеологическая риторика. На самом деле рынок функционирует не так; и любой богатый капиталист, если он не сумасшедший, подтвердит это. Специалисты по свободной рыночной экономике не расскажут вам об этом, но ни один капиталист не верит в автономию рынка.

  Вы утверждаете, что революция 1968 года положила конец идее центристского либерализма. Однако с тех пор либеральный капитализм еще глубже укоренился в мире. Как бы вы описали в общих чертах те изменения, которые произошли в мире, с этой точки зрения?

  До 1968 года идеология того, что я называю «центристским либерализмом», играла ведущую роль в интеллектуальном, экономическом и политическом мире на протяжении ста с лишним лет, отодвигая на периферию как консервативную, так и радикальную доктрины, превращая их в аватары центристского либерализма. А в результате мировой революции 1968 года произошло следующее: идея о том, что a priori единственным приемлемым представлением о мире является центристский либерализм, рухнула; и мы вернулись в мир, в котором существуют три главные идеологические позиции: настоящий консерватизм, настоящий радикализм и третье - центристский либерализм, который, конечно, никуда не делся, но снова стал одной из трех возможностей и более уже не считается единственной жизнеспособной интеллектуальной позицией.

  Когда вы говорите о «либеральном капитализме», вы имеете в виду то, что часто называется «неолиберализмом», который вовсе не то же самое, что центристский либерализм, господствовавший в мире ранее. Это, скорее, форма консерватизма. Он все время старался обратить вспять три тенденции, негативные с точки зрения консерватизма: рост расходов на подготовку и найм кадров, рост расходов на капиталовложения и рост расходов на налоги. И неолиберализм - известный под множеством имен, в том числе под именем глобализации, - является попыткой обратить вспять эти тенденции и сократить эти расходы. Он отчасти преуспел в этом, однако все эти попытки показали (я говорю «все», потому что за последние пять сотен лет их было довольно много), что вернуть расходы на уровень, на котором они находились ранее, невозможно. Верно, что расходы на кадры, вложения и налоги росли с 1945-й по 1970 год и снижались с 1970-го до, скажем, 2000 года, но они так и не вернулись на уровень 1945 года. Они поднялись на два пункта, а опустились всего на один. Так обычно в истории и происходит.

  Я думаю, что эпоха неолиберализма подходит к концу; его эффективность исчерпана. А глобализация как термин и понятие будет забыта уже через десятилетие, поскольку она уже больше не оказывает на людей требуемого эффекта, который заключается в том, чтобы все поверили проповеди госпожи Тэтчер, что «альтернативы не существует». С самого начала это было абсурдным утверждением: альтернативы существуют всегда. Но большое число стран все равно клюнуло на это - по крайней мере, на какое-то время.

  В наши дни риторика неолиберализма как единственного возможного пути с очевидностью провальна. Посмотрите на Европу, посмотрите на президента Саркози во Франции - это неприкрытый протекционист. Вы не сможете назвать мне ни одной европейской страны, готовой прекратить субсидировать своих фермеров; поскольку это совершенно невозможно на внутреннем государственном уровне с политической точки зрения и в то же время полностью противоречит неолиберальной логике. Мандельсон хочет урезать субсидии на европейском уровне, но у него нет необходимой политической поддержки, что очень ясно продемонстрировал ему Саркози.

  Следует отличать разговоры от реальности. Реальность такова, что европейские страны не просто протекционисты, но и становятся все большими протекционистами, и в ближайшие десять лет будут продолжать делать это, как и Япония, Китай, Россия и Соединенные Штаты. Маятниковое колебание между протекционизмом и свободным разворачиванием производства было постоянным процессом в последние 500 лет, приблизительно каждые 25 лет мы переходим от одного к другому, и прямо сейчас мы движемся обратно в протекционистский период.

  В вашей теории мир-систем говорится об определенной диалектике, достигающей наивысшей точки в модерной, капиталистической, мир-системе. Существует ли у этой диалектики конец или она будет длиться вечно?

  Нет, это не может продолжаться вечно, ни одна система не может существовать всегда. Все системы историчны - это справедливо для физических и химических систем, для биологических систем и a fortiori для социальных систем. У каждой из них своя жизнь: они возникают в определенный момент, они выживают в соответствии с определенными правилами, а потом они слишком сильно отходят от равновесного состояния и утрачивают жизнеспособность. Наша система ушла от равновесного состояния далеко, так что процессы (вполне описуемые), поддерживавшие подвижное равновесие на протяжении пятисот лет, функционируют со сплошными сбоями, и поэтому нас постиг структурный кризис.

  Так что нет, эта мир-система не будет длиться вечно, она даже не просуществует дольше сорока - пятидесяти лет. Более того, это будут очень неприятные годы.

  Я уже назвал три основные расходы капиталистов: кадры, вложения и налоги. Они всегда вынуждены нести на себе все три типа расходов и всегда хотят удерживать их на максимально низком уровне. Были структурные моменты, позволявшие повышать расходы на три этих фактора в последние пятьсот лет как процент от роста цен. Теперь цены уже настолько высоки, что вы на самом деле больше не можете накопить капитал до какого-то значительного уровня, из-за чего игра уже не стоит свеч. Это означает, что капиталисты больше не будут заинтересованы в капитализме, поскольку он больше не работает на них. Поэтому они осматриваются в поисках серьезных альтернатив, при которых они смогут сохранить свое привилегированное положение в системе другого типа. После пяти сотен лет успешного функционирования колебания этой системы стали сегодня настолько сильными и бесконтрольными, что никто уже не может справиться с ними.

  Вы утверждаете, что ученым XXI века следует сосредоточиться на разработке единого понимания движущих сил истории, расставшись с изучением обособленной экономики или политики, и что для того, чтобы осуществить это, им может даже понадобиться совершенно новая терминология. Не могли бы вы рассказать о том, как подступиться к этой широкомасштабной задаче?

  Если бы я знал, как преодолеть разрыв между словарями политики, экономики и культуры, я ушел бы уже очень далеко вперед. К сожалению, я такой же продукт социальных условий, как и все остальные.

  Речь здесь идет о разных проблемах, которые не следует смешивать. Первая состоит в том, что социальные науки делят реальный мир на три сферы: политическую, экономическую и социокультурную. Это разделение, введенное классическим либерализмом, впоследствии было перенесено в мир науки, и теперь оно служит основой современного социального знания. Однако это очень неудачный тип подхода к социальной реальности, поскольку он предполагает разделение единого человеческого опыта на искусственно выделенные сферы, каждая из которых претендует на большую важность, чем остальные, что приводит к недооценке неразрывных связей, соединяющих их между собой. Выходом из сложившегося положения является создание единого сл

  Иммануил Валлерстайн о мир-системах, неизбежном конце капитализма и о комплексной социальной науке

  По мнению американского ученого, больше всего коррумпированы США, Германия, Франция и Великобритания

  На проходящем в Москве Гайдаровском форуме профессор из США Иммануил Валлерстайн накануне говорил о том, что Россия не контролирует цены на нефть и обменный курс валют, увязав проблему с детерминизмом и ролью личности в истории. Также корреспондент «БИЗНЕС Online» узнал о том, каковы худшие свойства капитализма и почему мафиозные структуры для нынешнего мира - закономерность.

  И, НАКОНЕЦ, ЕСТЬ МАФИЯ!

  На Гайдаровском форуме в Москве в красном (символично!) зале Российской академии народного хозяйства и госслужбы при президенте РФ эксперты мирового уровня дискутировали вчера о том, есть ли будущее у капитализма . Одним из самых интересных спикеров был профессор Йельского университета (США) Иммануил Валлерстайн . Именно он некогда заявил, что к 2050 году Владимир Ленин в России вполне может стать главным национальным героем. Но на форуме Валлерстайн говорил не о вожде мирового пролетариата. Для начала профессор решительно опроверг достаточно распространенное мнение о том, что сильнее всего коррупция развита в бедных странах.

  «Давайте поговорим о коррупции, - предложил профессор. - Я никогда не поверю, что коррупция была самой высокой в бедных странах - там же просто недостаточно денег для того, чтобы коррупция была высокой. Где стоит заниматься коррупцией? Это США, Германия, Франция, Великобритания. Это богатые страны, и они коррумпированы. Если вы должны платить деньги, как производитель, коррумпированному политику или кому-то еще, кто может заблокировать вашу деятельность, - это налог, это такса. Производителю неважно, кому он платит - законно государству либо коррумпированному посреднику. Все равно это налоги, и они возрастают».

  Валлерстайн также напомнил: «И, наконец, есть мафия! Она говорит: «Ваши деньги или ваша жизнь!» И люди выбирают деньги. И все это становится, так сказать, нормальным способом дохода, это длится в течение нескольких поколений. Мафиози устраняют, но появляется новая мафия, которая заменяет предыдущую. А сейчас инфраструктура мировой системы настолько массивна, что появляется больше возможностей для возникновения мафиозных структур . Все эти процессы привели к росту стоимости производства. Но она растет не простым образом - издержки растут так: две ступеньки наверх, одна ступенька вниз».

  КАПИТАЛИЗМ ПЛОХ, НО МОЖЕТ БЫТЬ ЕЩЕ ХУЖЕ

  «Давайте посмотрим на промежуток с 1970 по 1984 год, - предложил профессор. - Можно измерить изменение издержек и увидеть, что они очень значительны. Но капиталисты, их высшие слои, пытаются противостоять этому - снизить стоимость персонала, снизить издержки, связанные с производством, снизить налоги... Это действительно так, и им это удается. Если сравнить издержки в 1970 году с издержками в 2010 году, то вы увидите, что издержки в 2010 году меньше, чем в 1970-м. Однако они выше в 2010-м, чем в 1945-м. Два шага вверх - один шаг вниз». Валлерстайн привел в пример и более продолжительный промежуток времени: «Если мы посмотрим происходившее за 400 лет, увидим то же самое: две ступеньки вверх, одна вниз. За эти 400 лет есть определенный тренд, который я бы назвал секулярным, вековым трендом».

  Профессор также прокомментировал показанный график: «Вот есть кривая по абсциссе, есть процентные показатели, здесь идет время. И вы видите, что сначала у нас есть 80 процентов - и в этот момент начинаются колебания, которые проявлялись во всех измерениях. И в этих колебаниях видны структурные кризисы. Один благоприятный для существующих классов, но не для капиталистической системы, которая воспроизводит самые худшие свойства капитализма: иерархию, эксплуатацию и прежде всего поляризацию. То есть воспроизводит все три эти показателя. Существует много возможностей это изменить, но это могут оказаться более неприемлемые системы, чем капиталистическая система. Еще одно ответвление системы - относительно демократичное... Мы не знаем, как это будет выглядеть, кто победит в этой битве двух возможностей. Невозможно предсказать!»

  БАБОЧКА ХЛОПАЕТ КРЫЛЫШКАМИ, И ЭТО ВЛИЯЕТ НА КЛИМАТ В ДРУГОМ КОНЦЕ ПЛАНЕТЫ

  Профессор заметил, что такие предсказания связаны с концепцией детерминизма и свободной воли: «Мы обычно говорим, что это какие-то абстрактные философские вопросы. Является мир детерминированным (детерминизм - философское учение о естественной причинной обусловленности всех явлений объективного мира - прим . ред .), или есть свободная воля? Это философский вопрос, вопрос исторических сдвигов. Есть моменты времени, когда вещи детерминированы, а есть моменты, когда имеется свободная воля. Что это за моменты времени? В обычной работе системы это детерминизм. Неважно, каков эквилибриум (равновесие - прим . ред .) - давление системы обратно выталкивает вас к равновесию. Вот два примера: французская революция и российская революция. Если вы проследите их последствия за 50 - 70 лет, то вы обнаружите, что огромные изменения, вызванные социальными движениями, которые и привели к этой революции, вернулись назад с течением времени.

  Обычная работа системы - это детерминированный момент. Но когда вы переходите к структурному кризису, то вместо крупных флуктуаций, которые переходят в малые флуктуации, малые флуктуации, наоборот, вырастают в большие флуктуации. И в этой системе преобладает свободная воля. Это означает, что воздействие отдельного человека имеет огромное значение, это так называемый эффект бабочки («эффект бабочки» - термин в естественных науках, обозначающий свойство некоторых хаотичных систем: незначительное влияние на систему может иметь большие и непредсказуемые последствия где-нибудь в другом месте и в другое время - прим . ред .) . Вот бабочка хлопает крылышками, и это влияет на климат в другом конце планеты. Потому что это хоть чуть-чуть, но оказывает какое-то воздействие, меняет уравнение, и со временем это все растет, растет и растет».

  НЕТ ВОПРОСА: БУДЕТ ЛИ РОССИЯ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ?

  Из зала (напомним - красного зала) профессора Валлерстайна спросили: «Каково ваше мнение об экономической интеграции? Мы видим, что в каждом регионе - Азии, Северной Америке, Евразии - появляются определенные феномены. С 1 января вступил в силу Евразийский экономический союз. Эта экономическая интеграция, дает ли она больше возможностей для глобального роста? Как она повлияет на экономический рост в течение нескольких лет?»

  «Этот вопрос - кульминация всех замечаний, касающихся России и капитализма! - воскликнул Валлерстайн. - Люди задают вопрос: может ли Россия стать капиталистической страной? Что она должна сделать со своей стратегией? Сегодня премьер-министр сделал какие-то предложения, обсуждал проблемы. С моей точки зрения, Россия сейчас и уже давно является частью капиталистической мировой системы. Нет вопроса: будет ли Россия капиталистической? Вы живете уже в капитализме. И вопрос для России: как ей лучше ужиться в этой капиталистической системе, чтобы максимизировать благополучие граждан, чтобы усилить страну в геополитическом аспекте».

  Далее профессор продолжил: «Возвращаясь к тому, будет ли лучше для России, если она будет больше либеральной. Об этом как раз говорил премьер-министр: для России будет лучше, если она будет более социально-демократической. Это позиция большинства людей, которые говорят о перераспределении внутри страны. Но Россия не контролирует эти аспекты - все это зависит от цены на нефть, от обменного курса валют и так далее. Это не подлежит контролю России. Она является частью более крупной системы, а эта более крупная система ведет себя по-разному. И возможности Российского государства как государства оказать сильное влияние на цены на нефть или на обменные курсы, с моей точки зрения, очень ограничены».

  Конкретно по поводу создания Евразийского экономического союза Валлерстайн сказал: «Если посмотреть на геополитические аспекты, на выбор, который делает Россия в плане интеграции, мне не нравится это слово... Россия должна воспользоваться своими геополитическими возможностями: приблизиться к Европе, отодвинуться от Европы или вообще оторваться от Европы... Все это - часть неопределенностей и неустойчивости системы, все это часть общей хаотической ситуации. И опять Россия делает то, что делают все остальные - она попытается делать одно, другое, третье... Она ищет лучшие возможности, лучшие варианты. А это нелегко. Я рад, что я не президент Путин, у него трудная работа. Было бы трудно, и если бы президентом был кто-то другой. Эта работа на самом деле очень трудная. Внутренние споры в России отражают то, что происходит и в других странах. Может быть, в другой форме, поскольку у вас другая межнациональная ситуация, у вас другая степень развития промышленности, образования. Россия, конечно, не Бразилия и не Украина. И все решения, которые будут приниматься в России, будут отличаться от тех, которые будут приняты в Бразилии, на Украине или в Соединенных Штатах. Но дебаты продолжаются - как максимизировать наше положение в этом неопределенном мире?»

  Справка

  Иммануил Валлерстайн (англ. Immanuel Maurice Wallerstein) - американский социолог и философ-неомарксист, один из основателей мир-системного анализа, один из ведущих представителей современной левой общественной мысли.

  Родился 28 сентября 1930 года в Нью-Йорке (США). Учился в Колумбийском университете. В 1951 году получил степень бакалавра, в 1954 году - степень магистра, в 1959-м - доктора философии. С 1959 по 1971 год преподавал на факультете социологии Колумбийского университета. С 1971 по 1976 год - профессор социологии в университете МакГилл (Монреаль, Канада). С 1976 по 1999 год - почетный профессор социологии в университете Бинхэмтона (штат Нью-Йорк, США). С 2000 года - ведущий исследователь в Йельском университете. С 1994 по 1998 год занимал пост председателя международной социологической ассоциации.

  Лауреат золотой медали Кондратьева 2004 года «за выдающийся вклад в развитие общественных наук». Научную карьеру Валлерстайн начал в Колумбийском университете, занимаясь социологией и африканистикой. Начиная с 1960 годов занимался вопросами общей теории социально-экономического развития. Автор мир-системной теории, созданной под влиянием французского историка Фернана Броделя . В эссе под названием «Существует ли Индия?» Валлерстайн развивает теорию государств.

  По мнению Валлерстайна, «Ленин для России неизбежно окажется центральной фигурой ХХ столетия» и «с течением времени в России весьма вероятна политическая реабилитация Ленина. Где-то к 2050 году он вполне может стать главным национальным героем».